Будущее риск-менеджмента за производными финансовыми инструментами, в том числе кредитными. Подчеркну еще раз: пока мы лишены этого сладкого пирога – рынка производных инструментов. А ведь это очень сложная сфера деятельности, которая требует особой подготовки и определенного опыта работы. Такого опыта у наших банков нет. Специалисты есть, но их очень мало. Вот почему существует опасность, что, когда все-таки этот процесс пойдет и люди этой профессии станут востребованными, их в России может оказаться недостаточно. Речь идет о финансовых инженерах и риск-менеджерах, которых на Западе называют Quant. Предвижу, что через несколько лет спрос на них будет очень большой. Уже сейчас некоторые крупные компании ищут таких специалистов. И в России для них – непочатый край работы.
Настоящий прорыв в этом направлении был совершен совсем недавно – 12 января 2007 года. В этот день Госдума преодолела вето Совета Федерации на закон о судебной защите срочных сделок и приняла закон «О внесении изменений в статью 1062 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации». Этот документ направлен на обеспечение судебной защиты срочных сделок. Значение этого события столь велико, что я бы предложил, хотя бы в шутку, назвать 12 января днем финансовой инженерии и риск-менеджмента. Российские банки уже вступили в эпоху секьюритизации, но еще лишены возможности работать с производными финансовыми инструментами. И если в ближайшее время этот рынок у нас не стартует, то по мере интеграции в международную финансовую систему наши банки начнут просто вымирать, поскольку они окажутся неконкурентоспособными по сравнению с зарубежными кредитными организациями. В связи с этим существенно возрастает роль управления рисками в отечественных банках: для них это вопрос выживания. Эффективность работы, а значит, и конкурентоспособность должны измеряться с учетом рисков (например, при помощи показателя RAROC).
К сожалению, рынок производных финансовых инструментов в России практически не развит. Разумеется, биржевой рынок срочных инструментов в России существует – главным образом на РТС и ММВБ – и в последние годы активно набирает обороты. Однако для крупных игроков основной интерес представляет внебиржевой рынок (свопы, форвардные контакты, опционы и т.п.). Без этого невозможно, например, хеджировать процентные риски. Кстати, по статистике львиную долю в портфеле производных финансовых инструментов обычно занимают именно производные на процентные ставки, главным образом процентные свопы. Основной причиной отсутствия внебиржевого рынка является несовершенство отечественного законодательства. Вот почему огромное значение для развития российского риск-менеджмента и будущего отечественных банков имеет та законотворческая работа, которая ведется в Госдуме по инициативе Анатолия Аксакова.
Почему же произошла своего рода революция в отношении к риск-менеджменту? Можно назвать много причин. Например, глобализацию и, как следствие, усиление международной конкуренции. А это вынуждает финансовые институты принимать повышенные рыночные и кредитные риски, которые надо внимательно контролировать, иначе прогоришь. Из технологических предпосылок – переход к массовому использованию персональных компьютеров. Можно назвать еще одну вполне прагматичную причину. В середине 80-х годов к созданию подразделений риск-менеджмента крупные западные банки подтолкнул резкий рост портфелей производных финансовых инструментов. Действительно, эти инструменты и сложны, и довольно опасны. Недаром порой их сравнивают с бритвой – можно побриться, а можно и горло себе перерезать. Известно много случаев, когда неадекватное использование производных инструментов приводило к очень большим убыткам и даже краху компаний в том числе из реального сектора.
