Специалисты по техническим/технологическим рискам
Где вы ищете специалистов нужной квалификации?
Специалисты по техническим/технологическим рискам готовятся в отрасли, на гидроэлектростанциях многими десятилетиями. На рынке труда их не найти.
Что касается специалистов по управлению рисками в торговой системе – там нормально адаптируются те, кто приходит с рынка ценных бумаг и знаком с параметрами риск/доходность. Но и они нуждаются в специальной подготовке. Рынки электроэнергии «на сутки вперед» и балансирующий намного сложнее валютного рынка или рынка ценных бумаг. Например, торги на балансирующем рынке происходят каждый час, без выходных, без праздников, круглосуточно, по всей стране, по всем электростанциям. У каждой из них по нескольку агрегатов, и по каждому из них подаются заявки и проводятся торги.
Сейчас наш Департамент внутреннего контроля и управления рисками испытывает потребность в специалистах по комплексному риск-менеджменту. Профессионалов, способных увидеть и свести все риски в единую систему регулирования, на рынке труда очень мало.
«ГидроОГК» – один из крупнейших инвесторов на Северном Кавказе. Есть ли у этих инвестиционных проектов какие-то специфические риски, и как вы ими управляете?
Думаю, что при управлении инвестиционными проектами и на Северном Кавказе, и в Сибири мы сталкиваемся с одинаковым набором рисков. Строящиеся ГЭС расположены в Северной Осетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии – это относительно мирные регионы. С точки зрения безопасности мы, конечно, принимаем дополнительные меры. Но больше рисков связано с экологией, историей и археологией. Дело в том, что на подготовительном этапе строительства мы должны проводить археологические изыскания. Историческая плотность заселения Кавказа гораздо выше, чем Сибири. Вот почему весьма велик риск обнаружения на месте строительства каких-то исторически важных захоронений и древних стоянок человека. Для мировой культуры это будет весьма ценной находкой, однако наше строительство может затянуться на длительное время.
Станции, которые мы строим на Кавказе, невелики, но зато очень востребованы. Воды в кавказских реках меньше, чем в сибирских. Поэтому станции будут работать, может, только 2–3 тыс. часов в году, но зато в период самого высокого спроса – для поддержания баланса в энергосистеме, а в остальное время будут накапливать воду. Речь идет о высокоманевренных станциях, способных в критический момент быстро поддержать параметры частоты и мощности, пропустив накопленную воду через турбины. По сути, они будут частью системы риск-менеджмента всей энергосистемы европейской части России.
Богучанскую ГЭС вы строите вместе с «РУСАЛом». Как управляете рисками – вместе или порознь?
У нас достаточно слаженная система управления, которая предполагает баланс прав, полномочий и интересов обоих инвесторов на строительстве и станции, и завода. Создан комитет инвесторов, который принимает решения, в том числе и в области управления рисками. Пока неразрешимых проблем не возникало.
Специалисты по техническим/технологическим рискам готовятся в отрасли, на гидроэлектростанциях многими десятилетиями. На рынке труда их не найти.
Что касается специалистов по управлению рисками в торговой системе – там нормально адаптируются те, кто приходит с рынка ценных бумаг и знаком с параметрами риск/доходность. Но и они нуждаются в специальной подготовке. Рынки электроэнергии «на сутки вперед» и балансирующий намного сложнее валютного рынка или рынка ценных бумаг. Например, торги на балансирующем рынке происходят каждый час, без выходных, без праздников, круглосуточно, по всей стране, по всем электростанциям. У каждой из них по нескольку агрегатов, и по каждому из них подаются заявки и проводятся торги.
Сейчас наш Департамент внутреннего контроля и управления рисками испытывает потребность в специалистах по комплексному риск-менеджменту. Профессионалов, способных увидеть и свести все риски в единую систему регулирования, на рынке труда очень мало.
«ГидроОГК» – один из крупнейших инвесторов на Северном Кавказе. Есть ли у этих инвестиционных проектов какие-то специфические риски, и как вы ими управляете?
Думаю, что при управлении инвестиционными проектами и на Северном Кавказе, и в Сибири мы сталкиваемся с одинаковым набором рисков. Строящиеся ГЭС расположены в Северной Осетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии – это относительно мирные регионы. С точки зрения безопасности мы, конечно, принимаем дополнительные меры. Но больше рисков связано с экологией, историей и археологией. Дело в том, что на подготовительном этапе строительства мы должны проводить археологические изыскания. Историческая плотность заселения Кавказа гораздо выше, чем Сибири. Вот почему весьма велик риск обнаружения на месте строительства каких-то исторически важных захоронений и древних стоянок человека. Для мировой культуры это будет весьма ценной находкой, однако наше строительство может затянуться на длительное время.
Станции, которые мы строим на Кавказе, невелики, но зато очень востребованы. Воды в кавказских реках меньше, чем в сибирских. Поэтому станции будут работать, может, только 2–3 тыс. часов в году, но зато в период самого высокого спроса – для поддержания баланса в энергосистеме, а в остальное время будут накапливать воду. Речь идет о высокоманевренных станциях, способных в критический момент быстро поддержать параметры частоты и мощности, пропустив накопленную воду через турбины. По сути, они будут частью системы риск-менеджмента всей энергосистемы европейской части России.
Богучанскую ГЭС вы строите вместе с «РУСАЛом». Как управляете рисками – вместе или порознь?
У нас достаточно слаженная система управления, которая предполагает баланс прав, полномочий и интересов обоих инвесторов на строительстве и станции, и завода. Создан комитет инвесторов, который принимает решения, в том числе и в области управления рисками. Пока неразрешимых проблем не возникало.