Виновность или неправомерность?
В Америке бум исков к директорам длится уже почти 40 лет, в Европе – около 20, а в России такие случаи пока единичные. На Западе иски могут быть предъявлены в том числе и по таким расплывчатым для российского суда основаниям, как плохое руководство, небрежность, неосмотрительность и т.п. Можно попытаться предъявить иски по таким основаниям и у нас, только вот выиграть их невозможно. Поэтому иски от иностранных акционеров российских компаний (ЮКОС, «ВымпелКом») были поданы в США.
В России небольшая, но громкая практика привлечения к ответственности менеджеров связана пока в основном с управлением разорившимися банками. В таких случаях руководители привлекаются к субсидиарной ответственности перед кредиторами в рамках процедур банкротства: РФГ-Банк – в ноябре 2005 года, «Вертикаль» и «Национальный» – в январе 2006 года, Агропромстройбанк – в мае 2006 года, «Диалог-Оптим» – в начале 2007 года (взысканная сумма по последнему делу превышает 1 млрд руб.). При этом действия, которые суд счел значимыми для причинения убытков обществу, были завершены в последние дни перед отзывом лицензии и были, что называется, слишком очевидными.
Тем не менее эксперты соглашаются, что риск субсидиарной ответственности в таких вопросах – это уже факт. Что же касается ответственности в рамках корпоративного законодательства, то по подобным делам громких побед у истцов и значительных взысканных сумм еще не было. Имеющаяся судебная практика показывает, что иски предъявляются ко всему составу совета директоров, а требования заявляются о солидарном взыскании убытков. При этом российские суды единодушны в том, что для привлечения к гражданско-правовой ответственности за убытки необходимо установить неправомерность и виновность действий членов совета директоров.
Поэтому недостаточно обвинить совет директоров в одобрении невыгодной обществу сделки. Сначала необходимо доказать недействительность сделки по предусмотренным в законе основаниям. Кроме того, суду необходимо доказать наличие и размер понесенных обществом убытков, а также наличие причинной связи между неправомерными действиями и наступившими последствиями. При этом все споры об убытках в России оценочны, и практика по ним противоречива.
Таким образом, каждый член совета директоров должен понимать, что последствием иска к обществу о признании сделки недействительной может стать будущий иск к членам совета директоров, в случае если они участвовали в процедуре согласования сделки.
Надо учитывать, что само общество, в чью пользу по российскому праву должен предъявляться соответствующий иск, может занимать отличную от истца позицию. Ведь представителем общества по всем вопросам является единоличный исполнительный орган либо конкретное лицо по доверенности, подписанной единоличным исполнительным органом, а у руководителя общества могут быть аргументы, схожие скорее с мнением совета директоров, чем истца-акционера. Получается, что суду придется вынести решение о взыскании убытков в пользу лица, которое этого не желает.
В России небольшая, но громкая практика привлечения к ответственности менеджеров связана пока в основном с управлением разорившимися банками. В таких случаях руководители привлекаются к субсидиарной ответственности перед кредиторами в рамках процедур банкротства: РФГ-Банк – в ноябре 2005 года, «Вертикаль» и «Национальный» – в январе 2006 года, Агропромстройбанк – в мае 2006 года, «Диалог-Оптим» – в начале 2007 года (взысканная сумма по последнему делу превышает 1 млрд руб.). При этом действия, которые суд счел значимыми для причинения убытков обществу, были завершены в последние дни перед отзывом лицензии и были, что называется, слишком очевидными.
Тем не менее эксперты соглашаются, что риск субсидиарной ответственности в таких вопросах – это уже факт. Что же касается ответственности в рамках корпоративного законодательства, то по подобным делам громких побед у истцов и значительных взысканных сумм еще не было. Имеющаяся судебная практика показывает, что иски предъявляются ко всему составу совета директоров, а требования заявляются о солидарном взыскании убытков. При этом российские суды единодушны в том, что для привлечения к гражданско-правовой ответственности за убытки необходимо установить неправомерность и виновность действий членов совета директоров.
Поэтому недостаточно обвинить совет директоров в одобрении невыгодной обществу сделки. Сначала необходимо доказать недействительность сделки по предусмотренным в законе основаниям. Кроме того, суду необходимо доказать наличие и размер понесенных обществом убытков, а также наличие причинной связи между неправомерными действиями и наступившими последствиями. При этом все споры об убытках в России оценочны, и практика по ним противоречива.
Таким образом, каждый член совета директоров должен понимать, что последствием иска к обществу о признании сделки недействительной может стать будущий иск к членам совета директоров, в случае если они участвовали в процедуре согласования сделки.
Надо учитывать, что само общество, в чью пользу по российскому праву должен предъявляться соответствующий иск, может занимать отличную от истца позицию. Ведь представителем общества по всем вопросам является единоличный исполнительный орган либо конкретное лицо по доверенности, подписанной единоличным исполнительным органом, а у руководителя общества могут быть аргументы, схожие скорее с мнением совета директоров, чем истца-акционера. Получается, что суду придется вынести решение о взыскании убытков в пользу лица, которое этого не желает.